Я, мой убийца и Джек-потрошитель - Страница 53

К оглавлению

– Прости. Не привык, что меня жалеют, – голос его звучал глухо.

– Еще скажите, что я вас этим оскорби…

– Тшш, не скажу. Только плакать перестань.

К слезам жалости добавились еще слезы от злости и несправедливой обиды.

– Эля, ну прекрати. Это давно было.

– Угу.

– И я уже извинился за черствость.

– Угу.

– Так чего продолжаешь реветь?

– Не знаю, они не останавливаются, – я всхлипнула и постаралась дышать ровнее.

Он взял со стола еще одну салфетку, зажал мне нос и велел:

– Сморкайся.

– Да щаз! С этим я сама, – всхлип, – разберусь, – всхлип. – Без посторонней помощи.

Постаралась сморкаться потише, но ничего не вышло. И меня это ужасно смущало… в его присутствии.

Встала, выкинула промокшие салфетки в ведро и снова села на стул, опустошенная.

Государь сидел на корточках, глядел на меня, и его губы подрагивали в улыбке.

Мои всхлипы понемногу стихали.

Он осторожно взял меня за подбородок и пристально посмотрел в глаза.

– Ну что, все еще меня ненавидишь?

Медленно кивнула, но сама не поняла, как моя голова оказалась на его плече.

– Вы ужасный, – по-детски обиженно протянула я, борясь со вновь подступающими слезами.

– Да, – Государь положил руку мне на спину, успокаивая.

– Отвратительный.

– Еще бы.

– Сволочь просто.

– Да еще какая.

– Вы с каждым моим словом будете соглашаться?

– Конечно.

Я подняла голову, выпрямила спину. Как хитро он улыбается:

– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

Я не выдержала и рассмеялась. И он тоже. Никогда не видела его таким… таким человечным и открытым. На душе потеплело.

– А как вас зовут? Ну, на самом деле? – осмелела я.

– Георгий.

– А фамилия?

– Царев.

Снова засмеялась:

– Как с прозвищем удачно вышло! Ой-й-й-й, блин! – проболталась ведь.

– Да я знаю, что для студентов я Государь, не пугайся.

– Надо же, – смущенно отвела глаза и стала рассматривать свои пальцы, теребящие очередную чистую салфетку. И тут же вскинулась: – Погодите. Так вы русский?!

– Никогда не говорил, что нет…

– А как тогда… – и осеклась.

Действительно, про смешение кровей говорил Леха. И похоже, говорил о настоящем Горане Сударе, которого уже нет в живых. А Государь упоминал только, что в нем четверть югославской крови – и все…

– Но вы же не похожи… – засомневалась я.

– За границей была?

– Ну, да.

– И там сразу понимали, что ты русская?

– Вообще не понимали. Если по-русски не говорила.

Он снова приподнял бровь и довольно сощурился.

– Видишь, мы оба не похожи.

А потом… потом Государь рассказал про свою семью. Я была бы абсолютно уверена, что профессор спокоен и те события давно перестали его тяготить, если бы он впервые не зажег при мне сигарету и не закурил.

– Бабушка умерла в 1943 году, мать – сразу после окончания войны: истощенный организм не справился с пневмонией. Отец погиб на фронте. Только старший брат вернулся живым. И даже здоровым.

Внезапно речь Государя изменилась. Он стал говорить просто, даже просторечно. Подобная манера никак не вязалась с его образованностью, богатым словарным запасом, некоторой пафосностью речи.

– Старший брат женился. Родился сын. И все было хорошо: семья счастливая, работа хорошая, деньги водились, но несчастный случай подкосил. Брата машина сбила насмерть. Ирка поплакала, помучилась, да и вышла замуж второй раз. А Андрюшка с отчимом не ладил. Колотил тот его. Андрей ко мне бегал, бегал, да так и остался. Мне тогда тридцать стукнуло, ему – десять. Когда он вырос, возмужал, мы всем врать стали, что братья.

А потом и Андрей женился. Сначала первый пацан родился, через несколько лет – второй. Только старшего маньяк убил.

– Вы поэтому маньяками занялись?

– Да.

– Говорите, Андреем вашего племянника звали? Значит, Валерий Андреевич Душин. Он ваш внучатый племянник. И тоже маньяков ловит. Из-за погибшего старшего брата.

– Хм, какая сообразительность. Да ты просто Шерлок Холмс.

– Вы похожи. Внешне.

– Разве? Не сказал бы. Он в мать пошел.

– Но вы оба черноволосые, высокие, внешность у вас необычная, яркая, приметная.

– У его матери немного цыганской крови. Ему хватило, как ты выразилась, на необычную приметную внешность.

Надо же, речь Государя вернулась к привычной манере.

– Почему он Душин, если вы – Царев?

– Фамилия матери в нашей семье безопасней.

– А своих детей у вас нет?

– У меня не может быть детей. Вообще. Это моя плата за слишком долгую жизнь. Плата за годы мертвецов, которые я добавил к своим. Есть в этом какая-то высшая справедливость. Ведь дети – это продолжение нас самих в будущем. А если мы сами продолжаем свое будущее, то… Да и хоронить собственных детей – это слишком. Так что все правильно, все так и должно быть.

Глава 14. Университетские встречи

Леха отчаянно старался убедить меня, что выбор научных руководителей был продиктован вовсе не зверскими мотивами Государя, не желанием погубить еще не до конца оперившихся магов, а разумной оценкой наших способностей и предпочтений в выборе магнаправления.

К примеру, Ольга Витальевна Левиц, она же Горгона, взращивала среди черных магов психологов, психотерапевтов, психиатров, а еще диагностов, нормализующих ток энергии у больных в тяжелом состоянии, убирающих проклятья, подключки к могиле. Конечно, работать с проклятьями могли не все, а только лучшие из лучших ее учеников. Направление Левиц – магмедицина.