Я, мой убийца и Джек-потрошитель - Страница 9

– Лея, где ты пропадаешь, змея ты моя подколодная? – порадовала Ланка обыденным приветствием для нашей маленькой компании из двух человек.

Где-где? Стараюсь маньякам на глаза не попадаться.

– Заползла не под ту колоду. Чуть не раздавили, – попыталась я придать тону веселости, но начинание с треском провалилось. – Мне Судар научрука назначил. Ходила получать тему диплома, – сухо сообщила наконец.

– Ой, он нам всем назначил. И кого? Можно подумать, на кафедре вменяемых преподов нет, – мне казалось, я вижу, как Ланка, говоря эти слова, кривит губы и отмахивается.

– Давай-ка отсюда поподробнее, – подначила подругу, ожидая шквала новостей. Мне нужно было хоть что-то, чтобы переключить мысли, отвлечься.

И я получила даже больше, чем предполагала. Оказывается, Судар называл научного руководителя каждому, выставляя оценку за экзамен. Ланке и двум нашим сладким парочкам досталась Левиц Ольга Витальевна, стерва редкой породы. Мы за глаза зовем ее Горгоной.

Сразу вспомнилось, как сия преподавательница знакомилась с нами на первом курсе. Как раз закончилась лекция по теории энергетических поражений, которую читал Судар, и в аудиторию вплыла Горгона. Предположу, что лет в семнадцать она отдаленно напоминала куклу Барби. Представьте, как Барби выглядит в сорок. Дряблая кожа шеи и ветвистые вены на кистях рук выдавали истинный возраст. Грудь не обвисла, а скорее опустилась, талия и бедра стали шире. Только лицо сохранило остатки былой привлекательности, но не без помощи большого количества косметики. Шапка густых, с крупными волнами волос, крашенных в блонд, вызвала завистливые вздохи. Большой рот уже начал терять сексуальность, но алая помада пока еще подчеркивала чувственность губ. Умело накрашенные большие глаза с небесно-голубыми линзами ярко выделялись на лице, как и искусственный румянец.

Судар не дал никому из потока выйти на перемену и сам не спешил удаляться. Он лично представил нам Левиц, сообщил, что следующую пару – практику энергетических поражений – будет вести у нас эта дама, и жестом руки дал понять, что студенты в ее власти. Сам встал поодаль. Я не могла взять в толк, почему черный маг не покидает аудиторию. А он ждал спектакля, представления.

– Здравствуйте, – елейным голосом начала преподша. – Меня вам представили, представьтесь теперь и вы. Поднима́етесь, называете себя, и по тому, как вы это сделаете, я сразу пойму, чего каждый из вас стоит.

«Чего каждый из вас стоит». Поразительная наглость. Никто из преподавателей не позволял себе ничего подобного. С нами не сюсюкали, конечно, но, несмотря на наши малые знания, относились по-человечески, без подчеркнутого пренебрежения.

– Начнем с вас, – Левиц указала рукой в правый угол галерки. – Потом дальше по ряду и назад, – пальцем она изобразила в воздухе змею, чтобы мы поняли, в каком порядке предстоит вставать и доказывать пергидрольной даме свою состоятельность.

Левиц заложила руки за спину и с надменной полуулыбкой приготовилась слушать. Я порадовалась в душе, представив, какой «теплый» прием ждет выскочку, но горько ошиблась. Каждый первокурсник с потока поднимался и называл себя серым блеклым тоном, будто старался затеряться, остаться незамеченным. Только трое наших хулиганов, представляясь, посмеивались. Но не над ней, а между собой, мимикой извиняясь перед преподавательницей: мол, мы не нарочно и ничего плохого в виду не имеем, просто у нас тут особый статус, надо соответствовать. Левиц расплылась в улыбке, наблюдая за подобострастием на их лицах. Дальше все продолжали представляться серенько и бледненько.

Я сидела во втором ряду. Когда подошла моя очередь, еле сдерживала рвущиеся наружу гнев и негодование.

– Александрова Элеонора! – произнесла громко и отрывисто, одарив Левиц таким взглядом, который, как я надеялась, она запомнит надолго.

Горгона запомнила, но об этом – позже. И мой тон, и движения говорили – нет, кричали, – как я на нее зла и за себя, и за однокурсников. Садясь на место, увидела, что Судар пристально смотрит на меня и неодобрительно качает головой. Он стоял у двери, прислонившись к косяку, скрестив руки на груди. Левиц не могла видеть черного мага.

Мужчина своим неодобрением подсказал мне: я только что совершила большую глупость. Если хочешь обмануть человека, не дать понять, что собой представляешь, веди себя как можно незаметней. И уж конечно, не выпрыгивай на амбразуру и не ведись на провокацию. Я покаянно положила ладонь на лоб, всем своим видом демонстрируя, что дура я, дура. Судар прикрыл глаза в знак согласия, будто говоря: «Вот именно». Левиц не видела этого молчаливого диалога. Она мучила студентов в первом ряду. Я переключилась на происходящее в аудитории, когда услышала голос Ланы. Та, запинаясь, называла себя почти шепотом. Ее тон расшифровывался легче легкого: «Я вас боюсь».

Какая-то пигалица осмелилась перечить не кому-нибудь, а черному магу, кандидату наук. Я уже о себе любимой и о преподавательнице, которая оказалась на редкость злопамятной. Если на то пошло, наша дама могла сделать вид, что ничего не произошло, забыть и забить. Ну, подумаешь, не тем тоном ей ответили да не так посмотрели. Сама же провоцировала. Но преподша была из другого теста. Горгона ненавидела меня за выходку между лекциями долго и, если можно так выразиться, со смаком. Всегда разговаривала вежливо, с улыбочкой, но глаза с неприкрытой злобой смотрели на ту, кто посмел ей хоть в чем-то перечить. Доходили слухи, что Горгона, разговаривая с другими преподавателями, весьма нелестно отзывалась обо мне, принижала мои способности, как могла. Старалась подвести их к решению, что мне не место в вузе и после третьего курса неплохо бы отчислить «нерадивую» студентку. До сих пор не понимаю, как и что меня спасло.